​Художник, солнцем опьянённый

17 сентября 2021
Культура


В Национальной художественной галерее «Хазинэ» ГМИИ РТ открылась выставка работ Анатолия Крылова. Культурный обозреватель «Казанского репортера» посмотрел на мир его глазами.

Вернисаж, названный «Живописное путешествие», приурочен к семидесятилетию художника. Выпускник Казанского художественного училища, художественно-графического факультета Чувашского государственного педагогического института имени И.Я. Яковлева и творческой мастерской живописи Российской Академии художеств, Анатолий Крылов отобрал для нынешнего показа работы, появившиеся в последние семнадцать лет. Не все, конечно. Сюжетную основу экспозиции составили пейзажи, написанные в разных странах.

– Я люблю ездить, – охотно признаётся Анатолий Валентинович. – У меня хобби такое: путешествую на своей машине. Где понравится – останавливаюсь и пишу. Здесь есть города Золотого Кольца, куда я выезжал на плэнер, французские и итальянские пейзажи, на границе Италии с Францией у меня дочь живёт, и совсем рядом с её городом, в итальянском городе Дольчеаква, где работал Клод Моне, я, встав на следы этого французского живописца, написал «Дольчеаква» и «Замок Дориа», а в Китае, где я полгода преподавал основы живописи студентам университета в городе Линьи, родился цикл китайских картин.

Тягу к живописи Крылов почувствовал рано. Оставаясь дома один, ещё совсем молоденький мальчишка доставал карандаши и усердно рисовал всё, что его окружало. А когда взрослые гнали его на улицу, забирался под стол и снова рисовал, рисовал, рисовал. Не тогда ли научился он слышать звенящую тишину и чувствовать душу каждого предмета?

– Каждый набросок – мировоззрение художника, оно же всегда просматривается, – доверчиво говорит Крылов. – Какой ещё может быть смысл в картине? Я выражаю себя, а больше ничего и не надо.

В Свияжске, откуда родом его отец, он сделал один из первых масляных этюдов. Первая персональная выставка Анатолия Крылова прошла в 1992 году в православном храме в Хельсинки. Впервые в России он, будучи директором Зеленодольской детской художественной школы, организовал при ней филиал Казанского художественного училища имени Н.И. Фешина. В прошлом году Крылов избран действительным членом академии Петровской академией наук и искусств. А ещё он обладатель чёрного пояса по каратэ и основатель первой в Зеленодольске официальной спортивной секции этого японского боевого искусства.

Но эти строки из его удивительной биографии – отнюдь не самые главные характеристики художника.

Гораздо более удивительна способность Анатолия Крылова преломить в творческих находках лучшие достижения мирового искусства. Его картины словно связывают подсмотренное у великих мастеров живописи в единое целое, вызывающее совершенно уникальные чувства, которые не имеют ничего общего с тем, что было их источником. «Углич. Рыбная слобода» неуловимо вызывает ассоциации одновременно со столь разными Исааком Левитаном и Мартиросом Сарьяном. «Утро на Волге. Бухта» чем-то напоминает о Сальвадоре Дали. А «Тишина. Ростов Великий» будит в памяти настроения книжных иллюстраций Ильи Глазунова к Мельникову-Печерскому. Но всё же это не откровенное подражание классикам, а своё, собственное, рождённое в потаённой глубине души мировосприятие. Эта его способность ставит Крылова в один ряд с теми мастерами, в чьих работах так много созерцательности, доброго любопытства к жизни и душевного тепла.

Другая удивительная черта его таланта – наполнять пространство картин воздухом и светом. Напоённые солнцем полотна словно излучают энергетику любви. И сколько бы ты ни стоял, заворожённый, возле пейзажей, ты не способен рационально понять магию манкости изображений, их притягательную силу. Возможно, редкий дар создания серебристого колорита, которым владеет Крылов, и придаёт его произведениям то самое волшебство, которое делает художника неповторимым и запоминающимся. Наверное, оттого по своему звучанию они так близки работам импрессионистов.

Мягкая пастельность тонов и живая достоверность, реалистичность изображения и высокая образность сюжетов, игра красок и света и негромкие, приглушённые мотивы природы – всё это находит отклик в сердцах его многочисленных почитателей не только в России, но и во Франции, Германии, Италии, Англии, США, Китае. Многие музеи мира считают для себя высокой честью иметь в своих коллекциях работы скромного художника из тихого Зеленодольска.

– Ну уж не знаю, я такой какой уж есть, – смеётся в ответ Анатолий Валентинович, – пусть другие судят о моих способностях. Но тот, кто смотрит на мои работы, он же перерабатывает всё это и смотрит на меня своим взглядом. И каждый видит в моих полотнах своё отражение. А что уж он там видит, я не знаю.

Всматриваюсь в достаточно простой по композиции холст «Дом рыбака». Распахнутое окно, на котором вялится рыба. Фоном изображения служат ветви дерева и силуэт храма. А на подоконнике – россыпь зелёных яблок, старая керосинка и пузатый аквариум с красной рыбкой, знакомой нам под названием китайский карась или золотая рыбка. От пушкинской сказки здесь очень странный отголосок – не выпустил, видать, этот рыбак пойманную золотую рыбку, заточил в стеклянный шар, одомашнил. Да ещё принудил смотреть на умирающих под солнцем собратьев, нанизанных на тонкую леску. И какая-то пронзительно-щемящая грусть иглой пронзает сердце.

Похожее чувство рождает во мне и «Вечерний свет. Раифа». На дальнем плане – сине-зелёные тени на храме и серо-сиреневые небеса. Словно призраки прошлого. По корично-бежевой земле, испещрённой такими же сине-зелёными тенями, бредут сгорбленные одинокие монахи в коричневых одеяниях. И всё это мы видим сквозь частокол обнажённых деревьев. Не живых. Хотя ещё и не мёртвых. Уходящая натура, как принято теперь говорить. И вновь щемящая тоска сжимает душу.

– Мне интересна жизнь во всех её проявлениях. Я и сам не жалуюсь ни на что, и свою задачу вижу в том, чтоб нести свет людям, – доносится между тем до меня голос Анатолия Валентиновича.

– Смотрите, это же мой родной город, – осторожно трогает меня за рукав мой студент-третьекурсник Сюй Хаоцзе. В доказательство своих слов он ищет в недрах интернета видеоролик об одном из старейших городов Китая, построенном на воде. Те же ракурсы, что на изображении, те же живописные городские пейзажи. Сучжоу – родина шёлка – славится своими садами и мостами, перекинутыми через древнейший Великий канал. Сегодня Сучжоу – не только крупнейший экономический и торговый центр, но и своеобразная туристическая «мекка». Сюй Хаоцзе старательно подбирая слова рассказывает мне об этом, и глаза его светятся радостью узнавания близких ему с детства исторических мест.

– Китайцы просто боготворят русское искусство, – уточняет Крылов. – Нас и пригласили преподавать, чтоб они приобщились к нашей стилистике через живого носителя. Они любят Левитана, Шишкина, русскую реалистическую школу в целом. Китай очень отличается от нас. Там всё не так, как у нас. Когда я вернулся, меня спрашивали: а как же тогда там? В этой серии я попытался передать дух Китая. Наши пейзажи я более широко пишу, а в китайских особо внимателен к деталям. И колорит там китайский. Некоторые считают, что Китай – это яркость красок. Нет, Китай – серый, благородный по цвету. Посмотрите сами на самобытность их архитектуры и цветовые сочетания.

Анатолий Валентинович легким, еле заметным движением руки направляет наше внимание к той стене, где разместились эти полотна. На четырёх картинах из серии «По Китаю» – уютный старый центр с невысокими домиками по берегам канала, тысячелетние горбатые мостики и даньцзя – китайские гондольеры.

Серебристый колорит, отличающий произведения Крылова, виден и здесь. Дрожь воды, зыбкие тени деревьев, игра света в белёсых камнях мостов и трясинно-коричневатых лодок пронизаны металлическим свечением инея.

Пока мы с Сюй Хаоцзе рассматриваем картины, Крылова обступают журналисты и друзья, стараясь завладеть его вниманием. Но Анатолий Валентинович, равно внимательный ко всем, всё же не спешит слиться с толпой. Надеюсь, вы поймёте, что я хочу сказать цитатой из подзабытой ныне песни, – он «наедине со всеми».

– Моей душе очень близко произведение «Воспоминание о голубой воде», – признаётся куратор выставки, заместитель директора по научному обеспечению и издательской деятельности Дина Хисамова. – Оно очень философское. По сути, картина очень простая, но сколько смысла в этой работе, сколько невероятной глубины. Такая скрытая глубина есть в каждой работе Анатолия Крылова.

На краю обрыва в густой траве, прислонясь к валуну, лежит старая лодка. Её борта изъедены временем, а на дне – в небольшом зеркальце дождевой воды отразилось бескрайнее голубое небо. И это отражение – как сон, как отголосок той большой воды, которая плещется внизу, под обрывом. В «Воспоминании о голубой воде» художник обнажил душу старой рыбацкой лодки, как обнажал души изображаемых предметов и в пейзажах, и в натюрмортах, созданных им за долгую творческую жизнь.

– Я очень мало сплю, – бесхитростно выдаёт секрет своей работоспособности художник. – Родившись в четыре часа утра, я каждый день в это время просыпаюсь и больше не могу заснуть. Что остаётся делать? Встаю и иду работать.

Говорят, что в Китае он не единожды поднимался на священную гору Тайшань. А ведь по поверьям, кто на неё хоть раз поднимется, проживёт до ста лет. Если это так, то Крылову предстоит прожить целую вечность. По крайней мере, в своих работах.


Зиновий Бельцев.

Комментарии

Присоединяйтесь к нам в соцсетях!