Вход 
В Галерее современного искусства Государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан открылась выставка итальянского скульптора и художника Массимо Гьотти. Наш обозреватель попытался проникнуть в мир его творческого воображения.
В небольшом зале на втором этаже царило оживление. Пришедших на открытие знаковой для Казани выставки было чуть больше, чем того требовало отведённое экспозиционное пространство. В толпе можно было заметить и горящие глаза любителей современного искусства, и полные раздумий лица местных художников, и журналистов, напряжённо вслушивающихся в негромкую речь выступающих у микрофона организаторов и гостей мероприятия.
– В этом году я отмечаю двадцатипятилетие сотрудничества с музеями Российской Федерации, включая и этот музей, предоставивший мне работу одного из «главарей» «Бубнового валета» Аристарха Лентулова для выставки «Кандинский, Малевич и русский авангард 1905-1935 годов», которую я сделал в сентябре 1995 года в туринском музее Фонда Палаццо Бричерасио. Это для меня очень приятная годовщина, – доносился сквозь непрерывный гул голос куратора выставки Энцо Форнаро. – Я рад, что отмечаю её показом работ современного итальянского художника и скульптора Массимо Гьотти. Его искусство в равной степени классическое и современное представляет собой постоянный симбиоз живописи и скульптуры.
Слушая его, я вдруг поймал себя на мысли, что при упоминании итальянской живописи или скульптуры в памяти всплывают имена мастеров эпохи Возрождения: Леонардо да Винчи, Микеланджело Караваджо, Паоло Веронезе или Антонио Росселлино, Андреа дель Верроккьо, Баччо Бандинелли… Но ведь со времён, когда они творили, прошло ещё четыре-пять веков. Где же имена сегодняшних представителей итальянского искусства?
Почему мы мало знаем, например, об Умберто Боччоне, в начале ХХ века стоявшего у истоков зарождения такого яркого направления как футуризм? Почему имя Антонио Сант-Элиа, сформулировавшего принципы футуризма для архитектуры, не приходит нам на ум? Почему о представителях метафизической живописи Карло Карра и Джорджо де Кирико или зачинателях новеченто Марино Марини и Артуро Мартини вспоминают лишь узкие специалисты?
Имя Массимо Гьотти из этого же ряда.
Он вот уже без малого восемьдесят два года – житель Турина, города где сошлись чёрная и белая магия. Говорят, что особую силу Турину придают спрятанные здесь чаша Грааля, плащаница и фрагменты Креста, на котором умер Иисус. Но, как сказал Папа Иоанн Павел II, находясь в Турине, «туда, где есть святые, спешит и дьявол».
Получив образование на факультете экономики и коммерции, Массимо вдруг явственно осознал, что хочет заниматься только искусством. И закончил ещё и Accademia Albertina, став обладателем двух дипломов – живописца и скульптора. Его первая персональная выставка состоялась в 1972 году. И почти сразу он приковал к себе внимание специалистов. «Весь словарный запас современной скульптуры присутствует в творчестве Массимо Гьотти, – писал крупнейший французский искусствовед Жан-Мишель Форей. – В его работах выдержан баланс между духом и формой. Сегодня редко можно увидеть произведения такого уровня».
Массимо Гьотти – апологет «плоских скульптур». Это пластины из нержавеющей стали, сохраняющие напряженность пространства и формы. Ритм и трёхмерное восприятие задаются здесь интенсивными цветами, геометрическими знаками, пустотами и непрерывным изменением отражений. Его работы последних лет обретают изощрённую выразительность, в которой металл – это сущность, позволяющая художнику создавать новые, невиданные доселе формы монументальных скульптур.
Он наносит на лист нержавеющей стали различные повреждения – сколы, царапины, добавляет синтетические краски, и на полотне появляются переливы. Своей темой работы итальянского авангардиста связаны с темой природы – с небом, морем, облаками, ветром – и с вторжением человека в гармонию планеты. Извилистыми линиями, геометрическими фигурами, одновременно отсылающими нас и к супрематизму, и к неопластицизму, и к баухаусу, скульптор отражает свой внутренний мир.
Свыше двадцати музеев мира, среди которых Московский музей современного искусства и Русский музей в Санкт-Петербурге, и международных фондов гордятся тем, что в их экспозициях представлены работы Массимо Гьотти. Российские ценители современного искусства смогли познакомиться с его творчеством лишь в начале этого века. К казанцам итальянский авангард пришёл лишь только после того, как с ним соприкоснулись москвичи, петербуржцы, архангелогородцы, туляки и новгородцы.
В экспозиции Галереи современного искусства Государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан наряду с «плоскими скульптурами» Массимо Гьотти представлены и его акварельные работы, и рисунки тушью, и объёмные скульптуры из металла, в которых он использует артефакты индустриальной эпохи – части различных механизмов, которые волей случая оказались в его руках. Вертикальные бруски, начищенные до зеркального блеска шары, покорёженные диски – творческое воображение мастера перерабатывает всё это в философию современного социума.
Стоящие на подиумах скульптуры, составленные из элементарных форм круга и квадрата, которые развиваются в соответствии с арифметическими прогрессиями, стали материальным воплощением «золотого сечения» Леонардо да Винчи.
– В работах Массимо Гьотти слышится диалог естественного сосуществования классицизма и модернизма. Хотя он предпочитает выражать себя, следуя правилам поставангардистского абстракционизма, здесь нет недостатка и в следовании традициям, – размышлял Энцо Форнаро. – У его работ две функции: впитывать в себя и излучать. Если вы встанете перед композицией, то вы в ней отразитесь, если меняется освещение, то и работа меняется.
Разгадывание сущности внутреннего мира художника оказывается сродни тяжёлой работе. Уже через несколько минут ощущаешь физическую необходимость в дистанции и в передышке. «Великая синева», «Пути», «Мысли и слова», «Конец земли», «За гранью»… Одни названия заставляют надолго задуматься о смысле нашего бытия. А за изображением комбинаций простейших геометрических очертаний на металлической основе встают невероятный объём и затягивающая зрителя перспектива, словно перед тобой не плоскостное изображение, а 3D-портал в неведомое пространство.
– Выставка получила название «Гуманизм металла» как утверждение того, что металл одухотворен, – пояснил куратор выставки. – Металл добывают, придают ему форму, обрабатывают, наполняют функциональностью и смыслом. На каждом этапе человек вкладывает в металл частицу самого себя, своего мироощущения. Не случайно искусствоведы обозначили их как произведения механического аскетизма и свидетельствами нового постиндустриального гуманизма.
Господство человека как «образное присутствие» в мире – наверное именно так можно сформулировать философский принцип этой выставки. В этом смысле творчество Массимо Гьотти сравнимо с ренессансным. Только вместо человеческого тела современного авангардиста вдохновляли человеческие мысль и душа. Леонардо да Винчи считал искусство самой важной наукой, поскольку оно даёт самое точное и безупречное изображение жизни. Массимо Гьотти, видимо, полагает, что наука и промышленное производство – важнейшая часть искусства, поскольку они воплощают в себе красоту человеческих помыслов.
«Они художники, они так видят, а мы зрители, мы понимать хотим», – расхожая реакция обывателей на абстрактное искусство тут не работает. Произведения Массимо Гьотти и не надо понимать, их надо прежде всего чувствовать, поскольку они в большей степени настроены на эмоциональное восприятие. Скульптор интерпретирует сакральное, не подчиняясь правилам, манифестам или декларациям. Правда, такой подход к восприятию требует физического и психологического уединения, когда в мире существуешь только ты и творческий артефакт. Увы, небольшая экспозиционная площадь и огромный наплыв посетителей не давали возможности остаться один на один с тайной художественного произведения. И потому личность его творца как истинный смысл воплощённого постоянно ускользала.
Массимо Гьотти не оживляет отходы, как это делает швейцарский дадаист Жан Тингули, и не создаёт поддельные скульптуры, разрушающие грань между абстрактным и фигуративным искусством, как итальянский концептуалист Пино Паскали, он не превращает промышленный объект в фетиш как итальянский сторонник нефигуративной живописи Этторе Колла, – он персонализирует результаты промышленного производства, производя революционный переворот в нашем сознании.
Обо всём этом я думал, протискиваясь через толпу к полотнам на стенах и подиумам в центре зала. А вокруг снимали сэлфи на фоне работ Массимо Гьотти, совали итальянским организаторам этой выставки свои визитки и образцы своих картин, брали интервью у всех причастных к событию… Где-то за стеклянными дверями на стенах соседнего зала сверкал, манил цветными движущимися пятнами фантастический цифровой поток, в который молодые дизайнеры казанской студии мультимедиа ImpressIM переложили живопись Павла Филонова… Притягивали к себе взгляд редко появляющиеся на публике графические работы художников поставангарда Ильи Машкова, Роберта Фалька, Павла Кузнецова, Василия Масютина, Константина Чеботарёва и многих других, аккуратно развешанные в пограничном с «Гуманизмом металла» музейном пространстве…
За окном заметно стемнело. Яркими огненными сполохами проносились по улице машины, сверкали зазывные огни затейлевых названий кафе.
Толпа рассосалась также быстро, как и заполнила этот маленький зал. Едва исчезли те, кого можно было донимать расспросами, журналисты потеряли интерес и к творениям Массимо Гьотти. Затем незаметно растворился и сонм художников. И только ценители авангардного искусства всё ещё продолжали задумчиво бродить по очень субъективному, романтичному, контрастному и одновременно лёгкому миру итальянского скульптора и художника, родившегося, живущего и творящего в удивительном городе Турин.
Зиновий Бельцев.
Комментарии