Вход …Галантный век. Галантные комплименты. Галантный Эдвард Радзинский. Серый промозглый казанский ноябрь - но… Казанские женщины прекрасны. Как и сама Казань, в которую писатель пожаловал впервые.
- Мне говорили, что это безумно красиво. Но знаете, как трепетало сердце, когда я понял, что, если выйду из гостиницы и буду долго идти по улице Баумана, то меня будут окружать только старые дома… которые находятся к полному моему изумлению… у них божественный вид. То есть, вы переселяетесь в начало XX века сразу и вы ходите, и вы видите все эти тени – от любимого мною Владимира Ильича (Ульянова-Ленина – ред.) и до Льва Николаевича Толстого, просто моего соседа в гостинице Шаляпина… Знаете, они очень вдохновляют.
Эдвард Станиславович приехал, чтобы представить в Казани свою новую программу «Тайная Россия. Царство женщин». И по первому казанскому злому морозцу - вскользь - прошелся от мужчин галантного, XYIII, века, донжуанов, про которых говаривали: «Я не поручил бы ему ни жены, ни дочери, но я мог бы свершить с ним великие дела», до откровения поэта князя Вяземского, «пережившего и многое, и многих».
- Был такой поэт… князь Вяземский. У него было стихотворение, которое кончалось так: «И обещают, что будет продолженье впредь, благодарю, с меня довольно, так надоел мне первый том, что мне подчас и думать больно, что я засяду на втором».
Это в ответ на вопрос, хотел бы Эдвард Станиславович в следующей жизни родиться женщиной…
Он – в этой жизни и чурается даже разговоров о юбилеях (в следующем году ему исполняется 80, но какое это имеет значение!). Юбилеи, по его мнению, должны справлять города, корабли, а люди не должны этим заниматься, если хотят жить.
Что ждет зрителя на его выступлении? Писатель и сам не знает. «Я не готовлюсь, - поясняет, - мои выступления - это не лекции. Я рассказываю, что меня в этот момент волнует. Я стараюсь видеть своих героев, и если я их вижу, то будете видеть и вы».
- Вы знаете, история… ее почему-то называют учительницей. Она не учительница, она надзирательница, - говорил Эдвард Станиславович на пресс-конференции, устроенной в ИА «Татар-информ». - И когда люди не понимают уроков прошлого, то она очень больно бьет. К сожалению, появилось понятие «патриотическая история». Я это не понимаю. Есть просто история. А если из патриотических, самых патриотических целей места, где государственный корабль потерпел кораблекрушение, объявляются местами побед, то горе стране. Она будет повторять и повторять невыученный урок. Поэтому, повторяю, история – это надзирательница. Я думаю, что действующие лица той темы, которую я представлю, улыбнулись бы, услышав, что она надзирательница. Это пять императриц. Дело в том, что, наверное, это потрясающий парадокс. Век XYIII назывался галантным. В России дамы всегда находились в определенном положении. То есть, «курица - не птица, женщина - не человек», «кому воду носить – бабе, кому битой быть - бабе, за что - за то, что баба», «бьет – значит, любит»… Это наши народные пословицы. И вот в этой стране, с этим положением женщин в галантном веке было пять императриц. Пять дам, которые самодержавно правили страной, которые отправляли на эшафот, и перед которыми гнули спины тысячи, простите, миллионы мужчин. И весь XYIII век они правили. Правда, иногда при помощи гвардии, которая весьма галантно приглашала их на престол, правда, иногда не без крови. Поэтому я считаю, что это был последний век, когда любовь правила политикой. Все эти дамы имели обширную любовную историю, необычайно разнообразную иногда историю. И это конечно восхитительно. При том любовь, как в последующие века, не пряталась стыдливо, не было никакого ханжества, наоборот, она выставлялась открыто, они гордились своими любовниками. Это совершенно очаровательная тема, очень поучительная. У этого царства императриц были итоги, довольно любопытные, о которых я тоже буду с вашего позволения рассказывать.
Эдвард Станиславович заметил, что все иностранные послы, например, во времена правления Екатерины Второй, должны были везде иметь своих шпионов, чтобы вовремя понять, что будет происходить в сердце государыни. Потому что от этого зависела трехсоттысячная русская армия, которая могла помочь, а могла и очень навредить.
Вопрос, есть ли в современной России женщины, способные влиять на политику, был неизбежен, ибо вытекал из темы сам собой и топтался в первых рядах. Ответ был очевиден и топтался тут же…
- В современной России очень трудно, - с некоторой заминкой произнес Эдвард Станиславович. – Как вы знаете, в России случилась Великая Октябрьская Социалистическая революция, которая объявила женщин равноправными. В результате в Политбюро была одна женщина – Екатерина Алексеевна Фурцева, да и то краткий период. На этом равноправие женщин и кончилось. Оно такое и сейчас. Поэтому, по правде, сказать, что есть женщина, которая влияет на русскую политику, меняет ее, по правде… такой женщины нет. Россия – это политически мужская абсолютно страна.
И добавил: «Будем ждать, когда родится Екатерина Вторая. Я смею сказать, что каждый раз я беспомощен перед женщиной, что нет ничего прекрасней, думаю, что женское участие в политике очень бы помогло нашей мужской стране…»
Какой она была, эта «мужская» страна? Разной. Какой будет?
- Основной урок истории заключается в том, что молодежь, а нужно сказать - люди, не извлекают из нее никаких уроков, это глобальная формула человечества. И моя задача иногда напоминать о том, что они забыли. Сейчас, скажем, есть мнение, что Иван Грозный не убивал своего сына. Убивал, убивал… Когда сделали реконструкцию черепа Ивана Грозного, получилось абсолютно живое лицо. А вот реконструкцию черепа его сына сделать не смогли, потому что череп был весь разбит. То есть удар был не один, царь продолжал бить. И несчастный Борис Годунов, присутствовавший при этом и пытавшийся защитить, потом долго лежал, болел… И это часть истории, про которую я могу рассказывать, но не смею сказать, что я ее знаю. И царь, который принес столько крови - и России, и Казани, - писал: «Тело изнемогло, болезнует дух, раны душевные умножились, и нет врача, отплатили мне злом за добро и ненавистью за любовь…» Это писал в завещании, совершенно искренне, человек, который убьет своего сына. Это трагические личности, которые невероятно сложно понять. Но, к сожалению, привычки деспота отражаются на жизни миллионов, и поэтому вы должны понимать, потому что часто эти страсти диктовали политикe, и часто эти страсти меняли судьбы поколений, стран, истории.
Выступление Эдварда Радзинского пройдет 19 ноября в «Корстоне». Писатель пробудет в Казани несколько дней и намерен посмотреть здесь «все!». Потому что это - «фантастический город»…
Наталия Григорьева
Фото: ИА «Татар-информ», журнал "Эксперт"
Комментарии