Вход
Здание, в котором расположен Республиканский центр социальной реабилитации инвалидов по зрению, представляет собой культурно-спортивный реабилитационный комплекс Всероссийского общества слепых. При входе он напоминает небольшой рынок: два ряда торговых точек с продуктами, средствами гигиены, одеждой. Обшарпанные стены, слоящаяся штукатурка и старые деревянные двери красноречиво говорят об объемах бюджетных субсидий и благотворительных взносов.
Сам центр расположен на втором этаже и занимает несколько кабинетов. Деревянные парты, столы, тяжелые школьные стулья и стены, частично покрытые обоями, создают специфическую атмосферу. Но на сотрудников центра и реабилитантов она, похоже, не влияет, у них свое настроение. Несколько педагогов сидят за столами, остальные стоят у входа. К рассказам о собственных жизненных историях, об учениках и приятной стороне работы они перейдут позже, после часа беседы. А начинают с описания истории о ликвидации учреждения.
– Еще в августе на сайте Кабмина появилось постановление о ликвидации нашего центра. Потом это постановление куда-то пропало. Раньше мы относились к Минобразования и все документы оформляли по его требованиям. После того, как нас перевели в другое ведомство, нам никто и не говорил об изменении этой бумажной работы, нас никто этому не учил, –говорит социальный педагог Резеда Шагидуллина.
В пару с ней разговор ведет другой сотрудник центра и тоже соцпедагог Евгений Казанцев. Оба эмоциональны. От громких возгласов и почти крика переходят к спокойному тону, порой даже улыбаются. Они рассказывают, что причиной ликвидации учреждения стало неправильное оформление документации. Но как следует с ней работать, педагогам толком не объяснили.
– Когда организацию переводят из одних рук в другие, нужно провести инвентаризацию и определить правила поведения участников отношений. А у нас правила не определены, материально-техническая база не создана, кто как должен работать – не сказано. Потом вдруг приходит проверка и пишет постановление о ликвидации. Говорят, неправильно документы оформляем. Мы спрашиваем, а как правильно, они отвечают, что не знают, – говорит Евгений Казанцев.
Тысячи людей подключились к поддержке центра. Петиция, адресованная президенту Татарстана Рустаму Минниханову, все еще гуляет по просторам интернета, периодически появляясь на страницах активистов. По словам Евгения Казанцева, проблема всегда будет оставаться актуальной. Сам факт появления идеи заморозки решения о ликвидации центра может говорить о непонимании функций, которые он выполняет.
– Собираются ликвидировать, говорят. Тогда вопрос: вот лишился человек зрения, и вы мне скажите, кто его научит ходить по улицам, отвечать на звонки по телефону, готовить себе еду? Куда он пойдет? Закроется дома и всю оставшуюся жизнь будет находиться под присмотром сиделки? Вот я с 2004 года имею проблемы со зрением. Сюда попал в 2005 году. Мне просто нужно было с кем-нибудь поговорить об этом. Для меня были важны не столько занятия «брайлем», ориентированием, компьютером, сколько живое общение с такими же особенными людьми, как я. Вопрос: если тот же министр потеряет зрение, куда он пойдет? На массаж? Извините, вот я больницами наелся и опять попадать в атмосферу белых халатов и запахов лекарств совсем не хочу, – говорит педагог.
С ним соглашаются реабилитанты. При беседе в кабинете присутствовала девушка, которая проходит в центре девятимесячный курс адаптации (по просьбе педагогов мы не называем ее имя).
– Кроме света, я ничего не вижу. Когда я пришла в центр, мы постепенно начали изучать сначала компьютер, потом телефон. Сейчас практически прошла этот курс. Помимо этого, мы с Резедой (соцпедагогом – ред.) гуляем, я учусь ходить с тростью. Могу общаться, дружить с кем-то. Хочу сказать, что я познаю мир и взаимодействую с ним, во многом благодаря своему социальному педагогу, – говорит она.
В прошлом сотрудник центра, а сейчас его реабилитант Эльза Рафикова вспоминает историю другой девушки, проходившей обучение.
– Девочка Лера Михайлова попала к нам в 16 лет. Она одевалась во все черное, как монахиня, практически не выходила из дома. После окончания двухлетнего курса она открыла для себя новый мир. А сейчас вышла замуж и родила ребенка.
Резеда Шагидуллина вспомнила, как сама познакомилась с будущем мужем, благодаря работе здесь. Впервые они заговорили в чате на сайте центра, а позже познакомились лично. По ее словам, история отчасти даже смешная.
– Я сидела а этом сайте играла в гонки. Мои ученики просили меня научить их, а для этого мне самой нужно было понять, как все работает. Вот я и села играть. Там в первый раз мы переписывались с моим будущим мужем. После мы, конечно, познакомились здесь, в клубе. Мы даже на свадьбе рассказывали, что смех смехом, а познакомились незрячие люди в интернете, играя в гонки.
И подобные истории не единичны.
– Мы часто отправляем наших реабилитантов в другие центры по России. Люди там обучаются, знакомятся и – женятся. Общение – все. Это главная потребность человека. Мы живем одной семьей. Действительно, Всероссийское общество слепых объединяет нас всех. Когда человек приходит к нам, он учится активно жить, – говорит Евгений Казанцев.
По словам соцпедагога Марселя Гайфуллина, самая сложная часть реабилитации – убедить человека выйти на улицу. В среднем это происходит не раньше, чем через пять лет после потери зрения. Часто люди говорят, что стесняются ходить с тростью, но на деле причины кроются в их оторванности от внешнего мира. Незрячий человек теряет ориентацию в пространстве. Понятия «вокруг», «вправо», «влево» становятся для него необъяснимыми.
– Часто поначалу мы сами приходим к реабилитантам домой, – рассказывает Гайфуллин. – Я учу их ориентированию в пространстве. Минсоцзащиты при проверке заявило, что мы не имеем права обучать их на дому. Но бывают такие случаи, что человек сам добраться к нам просто не может, а привести его за ручку некому. И изначально очень важно, чтобы человек научился передвигаться рядом со своим домом. Просто спуститься, подняться по лестнице или сходить в магазин, аптеку. Я занимался с реабилитантом, который абсолютно потерялся в пространстве. Он не знал, где право, где лево, забыл понятия «вперед», «назад», «вокруг». Мы с ним только месяц учились спускаться по лестнице в подъезде. Если человек незрячий с рождения, он привыкает к такому образу жизни. А если видел и вдруг перестал, он испытывает шок. Ему катастрофически сложно в таком новом мире жить. Вот мы с ним из подъезда переместились на улицы, он начал ходить до своей поликлиники, до аптеки. А потом сам дошел до магазина, купил продукты и вернулся домой. Сколько было радости у него из-за этого! Понимаете? И только после этого мы учим их добираться к нам, вовлекаем в общественную жизнь.
То ли общественный резонанс, то ли результат проверки Минсоцзащиты (она прошла 19 сентября) привел к заморозке процесса ликвидации центра. Речь шла о том, что стороны смогли договориться. По информации ведомства, центру дали 2,5 месяца на приведение всей документации в порядок. Как сообщили сотрудники учреждения, эти данные уже неактуальны. Стороны смогли прийти к консенсусу.
– На сегодня нам дали время на исправление ситуации, но речь о ликвидации центра уже не идет. Сейчас мы должны перейти на оформление документов по требованиям Минсоцзащиты Татарстана, – сообщила Резеда Шагидуллина.
Ее слова подтвердил и директор центра Владимир Алексеев.
– Вопрос о ликвидации центра снят с повестки дня. Мы получали официальные письма от нашего министерства о том, что этот вопрос в данное время не рассматривается. Приняли решение оставить центр в нынешней структуре и в нынешней форме. В дальнейшем жизнь покажет, как мы будем работать, – сказал он.
В той форме, которую можно наблюдать сейчас, учреждение работает с 2014 года. Но как вечернюю школу для незрячих и слабовидящих центр создали еще в 30-е годы прошлого столетия. В советские годы его несколько раз закрывали и открывали вновь. Кабмин Татарстана преобразовал учреждение в Республиканский центр образования, социальной реабилитации и профподготовки слепых и слабовидящих. В 2014 году постановлением №188 от 23 марта его передали из ведения Министерства образования и науки РТ в подчинение Министерстрву труда, занятости и социальной защиты. И переименовали в Республиканский центр социальной реабилитации для слепых и слабовидящих
В пресс-службе Минсоцзащиты для получения комментария о претензиях к учреждению нас попросили прислать официальный запрос, предупредив, что его рассмотрение может занять несколько дней. Редакция направила такое письмо. Ответ на него пока не пришел.
Регина Гималова.
ФОТОРЕПОРТАЖ
Комментарии