​Искандер Ясавеев: «Чиновники в одной реальности, люди с инвалидностью – в другой»

Всероссийская общественная организация «Союз добровольцев России» провела исследование социальной среды для людей с инвалидностью. Согласно результатам, Татарстан оказался на третьем месте после Москвы и Краснодарского края. В интервью «Казанскому репортеру» координатор инициативной группы «Город без преград» Искандер Ясавеев рассказал о том, как в реальности обстоят дела с доступностью Казани и Татарстана маломобильным категориям граждан, какой первый шаг для решения этой проблемы должны сделать местные чиновники и почему власти не хотят взаимодействовать с общественностью.

Согласно результатам федерального мониторинга доступности социальной среды для граждан с ограниченными возможностями здоровья, который провел «Союз добровольцев России», Татарстан занял третье место в стране после Москвы и Краснодарского края.

Мониторинг охватил период с 2014 по 2016 год. Организация изучила доступность вузов и городской инфраструктуры. Участники исследования фиксировали наличие в городах пандусов, тактильной плитки и опознавательных знаков на входных дверях общественных объектов, а также звуковых сигналов светофоров.

«Казанский репортер» поговорил с координатором инициативной группы «Город без преград» Искандером Ясавеевым о том, как он относится к результатам исследования, стоит ли им доверять, и как на самом деле обстоят дела с доступностью среды для людей с инвалидностью в Казани и Татарстане.

– Как вы относитесь к этому исследованию и доверяете ли его результатам?

– Очень трудно, если не сказать невозможно, комментировать эти данные по одной простой причине – я не знаком с методологией этого исследования. Это вызывает большие сомнения: если мы не знаем, как собирались эти данные, то нет уверенности в их достоверности. Возникает несколько вопросов: какие объекты исследовались и насколько их выборка была репрезентативной. На мой взгляд, здесь вполне применима такая социологическая логика. Возникает предположение, что это было очень избирательное исследование, где осматривались какие-то объекты в центре города.

Давайте по пунктам. Говорилось о том, что обследовались высшие учебные заведения. Если попытаться оценить доступность вузов Казани, то совершенно очевидно, что высшие учебные заведения совершенно не отвечают требованиям доступности. Есть отдельное здание, как, например, второй корпус КФУ, в котором имеются лифт и пандус. Но вот в главном здании университета далеко не во все места могут попасть люди с инвалидностью. Даже там, где есть лифт, например, в так называемом восточном крыле. Но на цокольный этаж, где располагается аудитория, которую называют аквариум, нельзя попасть, потому что там остались три ступеньки. Я писал письмо ректору, чтобы устранить эту маленькую деталь, но никакой реакции не последовало. Библиотека имени Лобачевского совершенно не отвечает требованиям доступности – на первый этаж еще можно попасть, а другие совершенно закрыты в этом смысле.

То же самое в КНИТУ-КАИ и КНИТУ-КХТИ. Это то, что мы знаем. Тогда возникает вопрос: а как Татарстан оказался на третьем месте? То ли в других субъектах просто кошмар, и на этом фоне мы чуть-чуть выделяемся центром города, то ли это некая конструкция, которая неизвестно как была получена, в результате чего ее очень трудно комментировать.

– А вы вообще знакомы с этой организацией, которая провела исследование – «Союз добровольцев России»?

– Честно говоря, сегодня услышал первый раз. Если вдуматься в саму логику такого рода исследования, то, мне кажется, начинать надо с другой стороны. Предположим, у нас есть серьезные ресурсы на проведение такого исследования. Очевидно, что первый шаг – это попытка оценить доступность повседневной среды – люди с инвалидностью не могут выйти за пределы своей квартиры...

– Как раз есть подходящий вопрос. В основном все исследования на эту тему касаются социальных объектов, вузов, но не жилых домов. Для того, чтобы люди смогли ходить в институт или в отдел соцзащиты, им для начала нужно выйти из дома. Как решить эту проблему? Изначально во время проектирования зданий учитывать этот фактор? А что делать со зданиями, которые уже построены?

– Это очень непростая ситуация и очень трудно решаемая проблема в какой-то краткосрочной перспективе. Но двигаться в этом направлении совершенно необходимо в любом случае! Доступность начинается именно с этого, вы это прекрасно понимаете.

Ключевая проблема доступности – это повседневная среда, а не парадный центр города, до которого инвалиды просто не могут добраться. Первый шаг в направлении изменения этой ситуации – признать проблему, что у нас среда недоступна. Люди просто не могут выйти за пределы своего двора. Но что мы видим? Мы видим не признание этой проблемы, а сообщение о том, что Татарстан на третьем месте и это успех. Нужно устраивать мозговые штурмы, привлекать к обсуждению самих людей с инвалидностью, приглашать активистов, людей, которые разбираются в городском планировании.

Что касается решения той проблемы, что люди с инвалидностью не могут выйти из своей квартиры, то есть разные варианты. К примеру, переселение в другое жилье или на нижние этажи. Это очень непростой путь. А все новые здания, конечно, должны отвечать требованиям доступности. Но мы видим, что проблема не признается! Как она может решаться, если самого понимания и осознания этой проблемы у городских властей очень часто нет?

– Вы наверняка читали текст моей коллеги Регины Хисамовой про неработающие лифты в надземных переходах. Как вы знаете, все эти переходы были построены к Универсиаде. Вы также помните транспортную революцию в Казани, когда город сменил все автобусы на современные. Говоря о транспорте, есть хороший опыт Берлина, где автобус, подъезжая к остановке, немного наклоняется к посадочной площадке, в результате чего человек на коляске может беспрепятственно попасть в салон. Вы сказали о том, что нужно понять проблему. А можете ли вы ответить на вопрос, понимают ли местные власти, что решать проблему доступности нужно было еще пять-десять лет назад?

– Это фундаментальный вопрос о качестве управленческих решений, процессов их принятия и компетентности наших чиновников. Мне кажется, они находятся в какой-то другой системе координат. Перед ними стоит задача не решить городские проблемы, а освоить средства, отчитаться и показать эффективность своей работы в очень коротком временном промежутке. Власти прежде всего обеспокоены сохранением своих позиций. Все остальное – это видимость и имитация. Несмотря на все предпринимаемые ходы, мы упираемся в одно и то же – власти просто не способны решить целый ряд городских проблем.

– Не способны или не хотят?

– И то, и другое. Помните, по программе «Доступная среда» в подъездах жилых домов стали устанавливать откидные рельсы. На эту абсолютно бессмысленную конструкцию было потрачено гигантское количество средств. Они весят 40 килограммов и крепятся к стене замком. Предполагается, что человек на коляске подъедет, отстегнет эти рельсы, опустит и проедет. Причем, угол наклона никогда не отвечал нормативам! Это как раз пример того, как «решается» проблема.

Первый шаг должен быть совсем другим – наладить открытое взаимодействие с людьми с инвалидностью. Никто не расскажет об этом лучше, чем наши координаторы на колясках – они сами прекрасно понимают, какова ситуация и что надо сделать. Но власти к ним не обращаются – нет диалога и обсуждения ситуации. Чиновники в одной реальности, люди с инвалидностью – в другой. Вот, что мы имеем.

– Существует «Общество инвалидов республики Татарстан». Его возглавляет депутат Госсовета Рифат Ганибаев. Это структура, которая часто мелькает в сводках государственных СМИ. Но, насколько я знаю, в реальности они практически не поднимают тему доступности. Почему, как вы считаете?

– Властям очень удобно иметь галочку взаимодействия с организациями людей с инвалидностью. И вот эту галочку как раз обеспечивают ручные карманные организации. Я не хочу никого обидеть, но эти организации выполняют одну простую функцию – имитацию взаимодействия. Я не видел ни одного жесткого заявления этой организации о ситуации с доступностью. Они очень осторожно и мягко говорят, что есть проблемы, но все они решаются. Вещи своими именами никто не называет. Эти организации боятся идти на конфликт с властями – они очень зависимы от них, подчинены им. Они некий бантик, что есть организации, с которыми власти взаимодействуют. Вот и все.

– Года три назад издание «Свободная трибуна» делало интерактивную карту доступности наземных переходов Казани. Можно ли сказать о том, что за последние два-три года казанская власть все-таки начала задумываться об инвалидах?

– Эту карту я помню, это была очень серьезная работа, которая показала, что произошло в центре города и каковы были изменения. «Город без преград» делал такую же карту, начиная с 2010 года. А «Свободная трибуна» показала те «сдвиги», которые произошли к Универсиаде. Если вы помните, на нашей карте везде был сплошной красный цвет доступности, означающий недоступность, а у «Свободной трибуны» цвет был желтый и красный, но не зеленый Это означало, что изменения происходят, но доступность тем не менее не обеспечивается, потому что СНИПам эти перекрестки по-прежнему не отвечают. Это свидетельство того, что осваиваются очень серьезные деньги, а доступность не появляется.

– Если представить, что моим сегодняшним собеседником были бы не вы, а мэр Казани Ильсур Метшин, он бы наверняка сказал, что Казань делает все возможное, но единовременно все сделать не получается, поскольку мэрия ограничена в средствах. В принципе такая позиция имеет право на существование. А если бы вы были чиновником, ответственным за доступность среды в Казани, с чего бы начали вы, кроме признания проблемы?

– Очень хороший вопрос. Я хочу сказать, что очень многие в управленческих структурах, включая самого Метшина, в общем достаточно трезво смотрят на вещи и прекрасно понимают проблемы своих структур – неэффективных, тяжело работающих, значительно коррумпированных. Мне кажется, с этой управленческой машиной сделать что-то системное и долгосрочное очень непросто, если не сказать невозможно.

Если говорить о том, что бы сделал я. Во-первых, я бы привлек людей с инвалидностью к этой работе – сдаче объектов, их планированию, проектированию. Все это необходимо делать в контакте с людьми с инвалидностью. Именно они должны выступать главными экспертами. Если говорить об изменениях, понятно, что ресурсов мало и их всегда не хватает, но задача – хотя бы делать все возможное в ограниченных рамках. Но что мы видим? Эти ресурсы выбрасываются на рельсы, на неработающие лифты. Я понимаю, что это сложно, но наладить такую работу, при которой построенное хотя бы работало, нельзя назвать непосильной задачей. При грамотном управлении это вполне под силу, но низкое качество управленческих структур не позволяют решать даже эти нетрудные задачи.

– Когда в последний раз «Город без преград» выходил с инициативой участвовать в разработке проектов, которые бы отвечали условиям для людей с инвалидностью?

– Последний типичный эпизод взаимодействия был два года назад после прогулки на колясках, когда любой желающий мог проехать по центру Казани и понять, как это тяжело. На нее мы, кстати, приглашали мэра, но он не пришел. Вместо него пришла заместитель руководителя исполкома по социальным вопросам Лейла Фазлеева (ныне – помощник президента Татарстана – ред.). Она тогда говорила очень обнадеживающе и просила присылать ей предложения по вопросам доступности для людей с инвалидностью.

После этого наш координатор Александр Калашников отправил развернутый список предложений, касающихся доступной среды, которые можно было реализовать. В ответ пришла отписка. Ни предложения встретиться, ни приглашения поучаствовать в этой работе не было. Просто пришла дежурная бюрократическая отписка и на этом все закончилось. Таких отписок мы в свое время получали огромное количество. Совершенно очевидно, что городские власти не заинтересованы в этом.

Беседовал Вадим Мещеряков.