Из Петербурга в Казань: от эгретта из страусовых перьев до сорти-де-баль цвета танго

05 октября 2016
Культура

Какой была fashion-индустрия столетие назад? Сегодня в центре «Эрмитаж-Казань» открылась выставка «Петербургский модерн. 1890-1910 годы. Стиль и светская мода». Она дает объемное представление о столичном «дамском мире» на рубеже XIX-XX веков. «Казанский репортер» побывал в центре «Эрмитаж-Казань» и погрузился из постмодерна в модерн.

Накануне вечером на открытии экспозиции собралось на удивление немало народу. В основном, конечно, прекрасный пол. И это не удивительно: кто лучше женщин умеет по достоинству оценить красоту!?

Главный хранитель музейной коллекции Государственного Эрмитажа, заместитель генерального директора Светлана Адаксина сияла от радости:

– Свыше полутора сотен экспонатов впервые собрались в одну экспозицию. Такого полного представления о «модном» Петербурге не было даже в родных стенах этих удивительных предметов. Я искренне завидую центру «Эрмитаж-Казань».

А позавидовать и впрямь есть чему. Изящные наряды в стиле модерн на рубеже XIX и ХX веков предпочитали женщины практически всех социальных слоев. Но от таких нарядов прекрасный пол не откажется и спустя столетие. И дело вовсе не в том, что платья подчеркивали тонкую талию, да так подчеркивали, что обладатели этих нарядов обретали образ легкой бабочки или цветка. И не в том, что с особой любовью и изяществом подобранные сочетания материалов завораживают игрой бисера, каменьев, аппликаций и вышитых узоров. И даже не в том обилии экзотических названий, что будоражат воображение: эгретт – украшение из перьев страуса, цапли или павлина для шляп и причесок, ти-гаун – сладострастные, по определению Герберта Уэллса, длинные вечерние домашние платья, сорти-де-баль – накидка-пелерина, надеваемая поверх бального платья, тальер – женская одежда с технологическими тонкостями мужского делового костюма.


– Это не просто выставка костюмов, ее не получится просто посмотреть и забыть. Это знакомство с тем удивительным временем, когда в столичных модных салонах так много размышляли не только о литературе, музыке, моде, но и о судьбах Отечества, о роли человека в истории, – поделилась впечатлениями директор музея-заповедника «Казанский Кремль» Зиля Валеева. – За каждым костюмом, за каждым портретом, за каждой фотографией, выставленными здесь, конкретные судьбы конкретных жителей предреволюционного Петербурга.

И вот это, пожалуй, самое ценное в экспозиции.

Платья императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны, императора Николая II, князей Юсуповых, графов Шуваловых и многих, многих других в сочетании с портретной живописью Франсуа Фламенга, Эрнста Липгарта, Жоржа Беккера и Николая Богданова-Бельского и снимками из фотографических ателье Российской империи – Петербурга, Москвы, Киева и Владикавказа – позволяют по-новому взглянуть на конец прекрасной эпохи. Еще чуть-чуть, и холостой выстрел крейсера «Аврора» переломит судьбы тех, кто изящно фланировал в этих нарядах по залам шикарных особняков или покорял свет на балах.


«Роскошь была в расцвете, и мы танцевали с бешеной энергией, как бы предчувствуя, что больше никогда не будем танцевать», – вспоминала в эмиграции София Буксгевден, фрейлина последней русской императрицы Александры Федоровны.

Вглядываюсь в лица обладателей модных туалетов – в их глазах мне видится напряженное ожидание жестокой неизбежности, а в вычурности одежд – желание запомниться красивыми.

– Согласно неписанным правилам, – доносился до меня голос куратора выставки, старшего научного сотрудника отдела истории русской культуры Государственного Эрмитажа Юлии Плотниковой, взявшейся провести первую экскурсию, – мужчине «хорошего тона» надо было иметь, как минимум, пять разновидностей костюмов: обыкновенный шерстяной домашний, шерстяной костюм для спорта или путешествий, визитку из черного сукна, смокинг и фрак. Костюмы женщин делились на дневные и вечерние.


Слушаю, а в памяти вновь всплывают строки из мемуаров фрейлины: «Оба кучера в длиннополых русских кафтанах из черного бархата и круглых шляпах с павлиньими перьями сметали падавшие снежные хлопья с полости из медвежьей шкуры или натирали сверкавшую сбрую. Императрица выходила в меховой шляпе и красном или пурпурном бархатном капюшоне, отороченном соболями, и с широким собольим воротником. Если предстояла короткая поездка, личный казак императрицы (выступавший в качестве лакея), в своей зеленой с золотом форме и высокой папахе со светло-синими кисточками, вспрыгивал на подножку сзади и стоял недвижимо, держась за специальную толстую шелковую петлю, пока наши сани скользили по заснеженной дороге в парке на предельной скорости».

И строки эти уже не кажутся мне далекими, непонятными, мертвыми…

Наверное, права Зиля Валеева: эту выставку нельзя просто посмотреть. К ней надо все время возвращаться и смотреть, смотреть, смотреть…

Зиновий Бельцев.


ФОТОРЕПОРТАЖ


Комментарии

Присоединяйтесь к нам в соцсетях!